Монография художника Козьмы Петрова-Водкина. Галерея картин

Биография Петрова-Водкина

Рисунки кистью исполнены с натуры или под непосредственным впечатлением от нее, но в том, как мастерски установлено в них динамическое равновесие, как акцентирован главный персонаж композиции, чувствуется направляющая воля художника. По мере работы над серией внимание Петрова-Водкина все более определенно переносится со структуры отдельно взятого предмета и вообще предметности на убедительность пространственных взаимоотношений - будь то интерьер комнаты или пейзаж взморья. Многочисленные листы связаны между собой четко выраженным единством мироощущения, которое с необычайной силой захватило Петрова-Водкина во Франции. Это особое мироощущение заметно выделяет рассматриваемые рисунки среди всего графического наследии художника. Оно, проявляется в органичной связанности всех элементов композиции, в том, в частности, что фигуры людей буквально "впаяны" в пейзаж, среди которого они обретаются, в том, что этот пейзаж немыслим без одухотворяющего присутствия населяющих его людей.

Петров-Водкин

По возвращении на родину Петров-Водкин - ради здоровья дочери - перебирается из Санкт-Петербурга в пригородный поселок Шувалове, где живет ближайшие два года, не оставляя преподавания в Академии художеств.
В 1924 году некоторые из бывших членов распавшегося "Мира искусства" совместно с участниками других уже не существовавших к этому времени группировок образовали в Москве новое общество "Четыре искусства", деятельным членом которого стал Петров-Водкин. В "Четырех искусствах" объединились крупнейшие мастера, главным образом среднего поколения, не принадлежавшие к крайним "левым" и еще более чуждые натуралистическим установкам основного ядра АХРРа, - М.С.Сарьян, А.Т.Матвеев, В.А.Фаворский, Н.П.Ульянов, A.П.Остроумова-Лебедева, Н.Н.Купреянов, А.Е.Карев, П.С.Уткин, П.В.Митурич, Л.А.Бруни, А.И.Кравченко, B.И.Мухина, Н.А.Тырса, архитекторы И.В.Жолтовский, А.В.Щусев, В.А.Щуко и другие. Общество, бессменным председателем которого был старый друг Петрова-Водкина Павел Кузнецов, стремилось к синтезу искусств, но не имело четко сформулированной идейной и творческой платформы. Блестящий и вместе с тем относительно ровный состав участников выставок "Четырех искусств" обеспечивал им (особенно поначалу) весьма высокий художественный уровень.
Годы жизни в Шувалове (1925-1927) стали временем настойчивых поисков Петровым-Водкиным живописного выражения рабочей темы. Жизнь выступившего на авансцену истории класса живо интересует теперь художника, в дореволюционные годы видевшего истинно народные черты прежде всего в крестьянстве. Он подходит к этой теме с разных сторон и трактует ее и разных планах - от почти символического до сугубо бытового, сохраняя во всех случаях высокий философский и нравственный уровень критериев. Начинает Петров-Водкин двумя самыми чистыми и возвышенными произведениями, которые в духовном и живописном смысле - могли стать ориентиром для дальнейших поисков.
"Фантазия" (1925, ГРМ) - маленькая картина фольклорно-символического содержания. В простоватом парне, стремительно несущемся на красном коне над сине-зеленой страной, вероятно, следует видеть нового хозяина земли, перед которым революция открыла бескрайние просторы. Но кажется, что Петров-Водкин вложил в эту картину и сугубо личное содержание: не случайно жадно оглядывающего окружающий мир всадника увлекает все выше и дальше красный конь, а россыпь домиков на холмистом берегу широкой реки, пролетающая далеко внизу, живо напоминает родной художнику Хвалынск на Волге. Можно так или иначе понимать "Фантазию", но несомненно, что в этой картине мастер снова попытался дать символически обобщенное толкование "вечной" темы искусства, на этот раз - одной из двух волновавших его и соприкасающихся тем: мечты освобожденного человека о лучшей жизни или представления художника о своем призвании.
Истинным шедевром по силе типического обобщения, простоте и убедительности живописных средств является небольшой холст "Девушка в красном платке" (1925, собр. С.Н.Валка, Санкт-Петербург), в котором несправедливо видят образ комсомолки 20-х годов. Редкостная - даже для Петрова-Водкина - цельность трактовки формы, плотность и цветовая ясность живописи и возникающая в результате емкая, выразительная характеристика социального и национального типа выделяют эту работу художника из ряда превосходных "голов" и портретов, писанных им на протяжении первого революционного десятилетия и схожих по композиционному приему.

Биография:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19

Продолжая начатую еще в 1920 году картиной "1918 год в Петрограде" работу над образом юной матери-работницы. Петров-Водкин пишет трех молодых женщин в палате родильного дома ("Матери", 1926, местонахождение неизвестно), женщину с младенцем на руках в тонком по живописи холсте "Мать и дитя" (1927, ГРМ). В картине "За самоваром" (1926 ГТГ) он изображает несложную семейную сцену, доносящую до нас - благодаря обостренному восприятию художником времени - атмосферу быта середины 1920-х годов. В этих, как и в некоторых других произведениях, Петров-Водкин создает тот глубоко обобщенный тип молодой русской женщины, который смыкаясь с образами картин 1910-х годов и развивая их лучшие черты, навсегда останется характернейшим для всего искусства мастера.
Особой поэтической чистоты и лирической нежности достигает Петров-Водкин в картине "Девушка в сарафане" (1928, ГРМ). Плавность линий, определенность немногих простых цветов палитры, крупные масштабы формы, свободной от мелочной детализации, создают здесь гармонию, подобную ясной мелодии русской народной поспи. Под стать песне и задумчивая отрешенность от быстротекущей жизни молодой крестьянки.
Несколько особняком - в тематическом плане и по живописи - стоят "Цыганки" (1927, ГРМ), в которых бытовой анекдот сюжета совершенно подчинен тончайшей и многообразной красочной симфонии, заметно отличающей этот холст от работ более типичных, построенных на нескольких точно найденных цветах.